Ученик убийцы - Страница 43

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

Против собственной воли я был заинтригован.

— Можно кое-что сделать. — Чейд откашлялся. — Что-то может случиться, и это облегчит работу дипломату или заставит противную сторону с большей охотой вести переговоры. Что-то может произойти…

Мой мир перевернулся. Реальность нахлынула на меня внезапно, как видение. Я вдруг понял, чем был Чейд и чем должен был стать я.

— Ты хочешь сказать, что один человек может умереть и с его преемником будет из-за этого легче вести переговоры. Он будет более уступчив из страха или из…

— Благодарности. Да.

Холодный ужас сковал меня, когда все кусочки внезапно сложились в общую картину. Все уроки и заботливые наставления — вот к чему они вели. Я начал подниматься с места, но рука Чейда внезапно сжала мое плечо.

— Или человек может прожить на пять или десять лет дольше, чем кто-либо мог подумать, и принести на переговоры мудрость и терпимость, приходящие с возрастом. Или ребенок может излечиться от коклюша, и его мать внезапно с благодарностью поймет, что наше предложение идет на пользу обеим сторонам. Рука не всегда приносит смерть, мой мальчик. Не всегда.

— Достаточно часто.

— Я никогда не скрывал этого от тебя.

В голосе Чейда я услышал две нотки, которых никогда не слышал раньше: желание оправдаться и боль. Но молодость безжалостна, и я сказал:

— Я не думаю, что хочу чему-нибудь у тебя учиться. Наверное, я пойду к Шрюду и скажу ему, пусть найдет себе кого-нибудь другого, чтобы тот убивал для него людей.

— Воля твоя. Но сейчас я тебе этого не советую.

Его спокойствие застало меня врасплох.

— Почему?

— Потому что это сведет на нет все, что Чивэл пытался для тебя сделать. Это привлечет к тебе внимание. А сейчас оно тебе совсем ни к чему. — Чейд говорил медленно, с расстановкой, слова его были весомыми.

— Почему? — Я невольно понизил голос до шепота.

— Потому что кое-кто захочет окончательно поставить точку на истории Чивэла. А это лучше всего можно сделать, устранив тебя. Они будут следить за тем, как ты переживаешь смерть отца. Не возникают ли у тебя вредные идеи, не строишь ли ты планов? Не станешь ли ты теперь такой же костью в горле, какой был для них Чивэл?

— Что?

— Мой мальчик, — сказал Чейд и притянул меня к себе. Впервые он заговорил со мной таким тоном. — Сейчас тебе надо быть тихим и осторожным. Я понимаю, почему Баррич остриг твои волосы, но, по правде говоря, я хотел бы, чтобы он этого не делал. Я хотел бы, чтобы никто не вспомнил, что Чивэл был твоим отцом. Ты еще такой цыпленок… Но выслушай меня. Сейчас не меняй ничего в жизни. Делай то же, что раньше. Подожди шесть месяцев или год. Потом решай. Но сейчас…

— Как умер мой отец?

Чейд испытующе посмотрел на меня:

— Разве ты не слышал, что он упал с лошади?

— Да. Но я слышал, что Баррич ругал человека, который сказал это, утверждая, что Чивэл не мог упасть, а лошадь не могла его сбросить.

— Барричу лучше бы придержать язык.

— Так как же умер мой отец?

— Не знаю. Но, как и Баррич, я не верю в то, что он упал с лошади. — Чейд замолчал.

Я опустился на пол, сел у его голых костлявых ног и уставился на огонь.

— Меня тоже убьют?

Он долго молчал.

— Не знаю. Нет, если я смогу помешать этому. Думаю, сперва твоим врагам придется убедить короля Шрюда, что это необходимо. А если они это сделают, я буду знать.

— Значит, ты думаешь, что это идет из замка.

— Да. — Чейд долго ждал, но я молчал, не желая спрашивать. Тем не менее он ответил: — Я ничего не знал. И уж подавно не прикладывал свою руку. Они даже не обращались ко мне. Вероятно, они понимали, что я не просто откажусь. Я бы проследил, чтобы этого никогда не произошло.

— А-а. — Я немного успокоился. Но мой наставник к тому времени уже слишком хорошо обучил меня придворному образу мыслей. — Тогда они, наверное, не пришли бы к тебе, если бы решили покончить со мной. Побоялись бы, что ты и меня предостережешь.

Он взял меня рукой за подбородок и повернул мое лицо так, что наши глаза встретились.

— Смерть твоего отца должна быть самым серьезным предостережением, которое тебе потребуется — сейчас или когда бы то ни было. Ты незаконнорожденный, мальчик. Мы всегда делаем их уязвимыми и представляем для них опасность. Нас всегда готовы убрать, за исключением тех случаев, когда мы совершенно необходимы для их собственной безопасности. Я кое-чему научил тебя за последние несколько лет. Но этот урок ты должен запомнить лучше всех прочих и никогда не забывать о нем. Если когда-нибудь окажется, что ты им не нужен, они убьют тебя.

Я посмотрел на него, широко раскрыв глаза.

— Я им и сейчас не нужен.

— Не нужен? Я старею. Ты молод и послушен, в твоем лице и манерах видна королевская кровь. До тех пор, пока ты не выкажешь никаких ненужных амбиций, с тобой ничего не случится. — Он помолчал, потом осторожно подчеркнул: — Ты мальчик короля. Исключительно его. Ты, возможно, и не представлял себе, до какой степени это так. Никто не знает, что я делаю, и, вероятно, все забыли, кто я такой. Или кем я был. Если кто-нибудь и знает о нас, то только от короля.

Я сидел и пытался собрать все это воедино.

— Тогда… ты сказал, что это идет из замка. И если тебя не использовали, значит, это не от короля… Королева! — Я сказал это с внезапной уверенностью.

Глаза Чейда оставались непроницаемыми.

— Это опасное предположение. И еще более опасное, если ты думаешь, что каким-то образом можешь на него опереться.